В Чердынском краеведческом музее хранится архив лесничеств уезда с конца XIX –начала XX вв., среди документов которого встречаются материалы, касающиеся военнопленных Первой мировой войны: их занятости, содержания, оказания медицинской помощи, отдыха, переписки с родными и прочее. Тема пребывания военнопленных на территории Чердынского уезда никогда не исследовалась, но она является важной для понимания местных событий, происходивших в переломный период нашей страны.
Первая мировая война 1914 г. оставила глубокий след в истории России и жизни населения страны, в том числе и Чердынского уезда. В Пермскую губернию первые партии военнопленных стали прибывать с начала 1915 г. Весной 1915 г. по большой воде в уезд прибыло три тысячи военнопленных разных национальностей. Это были мадьяры, турки, болгары, венгры, немцы, австрийцы, поляки. Большую их часть разместили в лесничествах: Чусовском, Бондюжском, Чердынском, Ныробском, Полюдовском и Вижаихинском. Команда пленных находилась и в Чердыни. В лесничествах их охраняла лесная стража, а в городе – воинская команда и полиция. В Чердыни пленных использовали на разных работах: распиловка дров для учреждений, зимой очистка от снега улиц и присутственных мест, занятия у частных владельцев и прочие поручения. В лесничествах военнопленные занимались хозяйственной заготовкой леса, в том числе шпального, санитарными рубками, углежжением, очищали лесосеки сплошных рубок, прокладывали противопожарные просеки, рыли канавы, строили дороги, пилили долготьё. В деле лесного ревизора 1916 г. имеется документ, касающийся занятости пленных: «Г. Приставу 2 стана Чердынского уезда. Уведомляю Вас, что на работах по постройке здания школы огородничества и садоводства при заимке Чердынского Иоанно-Богословского монастыря находится 31 военнопленный. Последние откомандированы из лесничеств: Полюдовского – 2 чел., Чердынского – 3 чел., Вижаихинского – 11 чел., Ныробского – 3 чел., Чусовского – 10 чел., Бондюжского – 2 чел. Из Чердынского лесничества на начало 1916 г. числилось 4 чел., 1 заболел, с работ снят, находился на излечении первоначально в земской больнице, в больнице лесного ведомства, как инвалид из монастырской партии исключен». Ещё военнопленные строили монастырский домик на горе Полюд для этого же монастыря. Прибыли пленные на гору в июле 1915 г. Вначале они занимались устройством помещений для своего жилья, а потом строили монастырский домик. В начале 1916 г. строительство завершилось.
Для всех пленных, занятых на работах, был установлен следующий распорядок дня: летом подъём в 4.30 утра, завтрак, работа с 5.30 до 11.00, отдых и обед, работа с 14.00 до 17.30, отдых, работа с 18.00 до 21.00, ужин, отбой в 22.00. Зимой на работу выходили на рассвете, заканчивали по приказу распорядителя. На обед давался один час. Продолжительность рабочего дня составляла в летнее время 12 часов, зимой – 10 часов. За выполненную работу пленные получали жалованье по расценкам, установленным для местных рабочих, но на руки они могли получать не более 20-50 копеек в день. Остальные деньги, за вычетом стоимости содержания перечислялись на их личные счета и могли быть выданы только после окончания плена.
Департамент Государственных Земельных Имуществ издал распоряжение, в котором лесничим предлагалось освобождать военнопленных от работ по воскресным дням. И только в исключительных случаях, когда производилась срочная погрузка и выгрузка вагонов, казённых пароходов, срочные работы по сплаву и прочие необходимые дела, военнопленные должны были работать и по воскресеньям. В этом случае им платили двойную заработную плату и выдавали одну дополнительную порцию.
Но производительность подневольного труда оставляла желать лучшего. 30 мая 1915 г. Чердынская городская управа обратилась с жалобой к уездному воинскому начальнику. Оказалось, что 50 пленных, назначенных на распиловку дров, за день сделали только 5 саженей, в то время как арестанты местной тюрьмы распиливали по сажени на человека, а вольнонаёмные работники по 1,5 сажени.
Питание военнопленных, находящихся на работах, производилось в соответствии с раскладками, существовавшими в русских войсках. «Хлеб выдавался черный зимой до 3 фунтов и в осеннее время до 2 фунтов на человека. Недостатка в продуктах не ощущалось, так как Пермское Управление Земледелия своевременно сделало соответствующие запасы», – сообщается в отчёте лесного ревизора второго района Пермской губернии.
Судя по одному из бухгалтерских документов, продукты питания для пленных были достаточно разнообразными: «Счет Господину Лесничему Полюдовского лесничества на товары, отпущенные для военнопленных Губдорской команды с 12 ноября по 28 декабря 1915 года. Хлеба ржаного 150 пуд по 1 руб. 50 коп. за пуд, картофеля 99 пудов по 43 коп. за пуд, просо 12 пудов по 3 руб. 20 коп за пуд, крупчатки 4 пуда по 2 руб. 80 коп, мяса 13 пуд. по 4 руб. 80 коп., сала 1 пуд на 24 рубля, соли 3 пуда на 1 руб. 20 коп, луку на 2 руб. 40 коп., чаю земляничного на 4 рубля, сахару 4 пуда на 41 руб. 85 коп., дополнительно чаю земляничного 1/4 фунта на 10 коп., сахару 1 пуд 4 фунта на 9 руб. 68 коп., табаку 1 пуд 28 фунтов на 38 руб. 57 коп., спичек 111 пачек на 25 руб. 55 коп., мыла 1 пуд 5 фунтов на 13 руб. 50 коп., кренделей 3 пуда 8 фунтов на 10 руб. 24 коп. Всего на сумму 573 руб.»
Среди военнопленных было много больных, причём некоторые прибыли в Чердынь уже нездоровыми. Болезни были самые разные: кишечные, туберкулез лёгких и костей, рожистое воспаление, болезни глаз, сердца, почек, общее истощение. Особенно много пленных болело цингой. Для них в Чердыни был открыт барак на 30 коек. Он размещался в доме мещанина Могильникова. Но мест в бараке не хватало, пленных больных иногда размещали в земской больнице, если там были свободные места. При необходимости нанимали дополнительно квартиры. О состоянии больных военнопленных и нуждах лечебницы сообщает лесной ревизор в Пермское Управление Земледелия и Государственных имуществ: «Открытый по распоряжению управления в г. Чердыни больничный барак для военнопленных был рассчитан на 30 кроватей. На это количество я закупил необходимое белье и весь инвентарь. А также рассчитал размеры помещения. В целях не переполнения барака больными я просил гг. Лесничих присылать только таких, которые не могут обойтись без врачебной помощи. Однако теперь уже мне пришлось принять на излечение большее количество человек. А именно из Чердынского лесничества 1 чел., из Полюдовского лесничества 2 чел., из Ныробского лесничества 6 чел., из Чусовского лесничества 31 чел., всего 40 чел. Наличность такого значительного количества больных поставила меня в довольно тяжелые условия по обеспечению всех их как пищей, так койками и бельем. Между тем не приняты еще на излечение больные Бондюжского лесничества, которых лесничий считает 10 чел., Вижаихинского лесничества 5 чел., и нет пока заболеваний у военнопленных на монастырских работах. Должна прибыть еще партия тяжелых больных, а места нет. Необходимо развернуть барак не менее, как на 50-60 кроватей. Для такого барака не предвидится помещения. Создавшееся положение благодаря большому наплыву больных главным образом из Чусовского лесничества заставляет меня довести о сем до сведения Управления».
31 мая 1916 г. лесной ревизор пишет в Пермское управление вновь: «Из Чусовского лесничества вновь прибыло в Чердынь 34 человека больных. Из находящихся на излечении больных -10 чел., выписано 6 чел. Поэтому вновь принять нашел возможным только 6 человек. Остальные 28 человек размещены в особом, снятом Чусовским лесничим помещении. Лечит всех больных медицинский персонал казенной больницы. Таким образом, всего в Чердыни больных военнопленных из Чусовского лесничества 56 человек. Почти у всех больных цинга. Из других лесничеств 6 человек больных». Приведём данные из недельного расписания порций больных военнопленных, находившихся в Чердынской земской больнице, из описи документов лесного ревизора: «Воскресенье. 1 порция. Щи скоромные: мяса 3/4 ф., крупчатки 3 зол., соли 2 зол., крупы толстой 3 зол., капусты ¼ кр., перцу1/5 зол., листу лавр.1/5 зол., луку 1 зол. Жаркое: мяса ¾ ф., соли 2 зол., картофель 5 ф., коренья 2/4 зол. Каша просовая: крупы просовой 13 зол., масло скоромное 2 зол., соли 2 зол. 2 порция. Бульон: мяса ¾ ф., соли 2 зол., коренья ½ зол. Каша рисовая: крупы рисовой 10 зол., молока ½ бут. 3 порция. Котлета: телятины ¾ ф., масло скоромное 4 зол., соли 1 зол, яиц 1 дес. 4 порция. Кисель: муки картофельной 10 зол., молоко, соль».
В больнице военнопленных меню было несколько иное. Это видно из письма Чердынскому воинскому начальнику от и.о. лесного ревизора Алексея Ивановича Ковалева: «Имею честь уведомить вас, что при Чердынской больнице военнопленных, находящихся на работах Лесного ведомства в Чердынском уезде, установлено ежедневное довольствие согласно прилагаемого при сем расчета. Размер этого довольствия рассчитан применительно к действительной средней потребности больных в пище. Мясная пища приготовляется три раза в неделю. Молоко больным выдается ежедневно. Хлеб черный и белый. Поситный выдается лицам по указанию медика. Черный приготовляется из смеси черной и ржаной муки. Черного хлеба выдается в сутки санитарам и прислуге по 3 фунта на человека и больным по 2 фунта на человека. Вся пища приготовляется исключительно из доброкачественных продуктов, за чем следит прикомандированный к больнице земский фельдшер. В целях скорейшего выздоровления больных со стороны Лесного ведомства приняты все меры, дабы последние находились в наилучших условиях как санитарных, так и по вопросам питания. Как лично, так и посещавшим больницу начальству, представителям делегации и членам Красного Креста никто из больных и санитаров не заявляли никаких претензий». Санитары также были из числа военнопленных.
Больных военнопленных лечили фельдшера и врачи уездной земской больницы из-за отсутствия медиков среди пленных. Лекарство для их лечения отпускала земская аптека. Лесной ревизор обращается в Чердынскую уездную земскую управу с просьбой: «В качестве постоянной медицинской помощи при открытом в г. Чердыни больничном бараке военнопленных состоит фельдшер Максим Михайлович Денисов, который выписывает лекарства с ведома и совета доктора А.М. Афанасьева. Последний и подписывает рецепты. Прошу земскую управу не отказать сделать распоряжение земской аптеке и выдать лекарства по рецептам, подписанным доктором Афанасьевым, за каковые лекарства и будут уплачиваться деньги». В 1916 г. с мая по декабрь земской аптекой для больных военнопленных было отпущено лекарств на сумму 429 руб. 45 коп.
Нередко пленные умирали от той или иной болезни. Их хоронили в Чердыни. Из документов лесного ревизора известно, что в городе были открыты польское, турецкое и татарское кладбища. По специальному образцу составлялось свидетельство о смерти и отправлялось в Управление Земельных и Государственных имуществ.
Среди военнопленных, прибывавших в Пермь, встречались и медики. В распоряжение и.о. ревизора А.И. Ковалева был отправлен военнопленный врач Ганн Юда Ардель. Его поставили заведовать больницей военнопленных в Чердыни, где в это время работал пленный студент медик Борнемисса. Он посещал ещё и лагеря военнопленных, теперь это стал делать также и врач. Врачу выдавали ежемесячно 45 руб. кормовых денег, и он обязан был питаться за свой счёт, ибо управление считало, что так будет удобнее, «чем столоваться на наш счет». Позднее выплачивать зарплату доктору стали в размере 50 руб.В Бондюжское лесничество также был доставлен австрийский военнопленный медик.
Военнопленным разрешены были получения денежных переводов, посылок и простой корреспонденции в соответствии с приказом по Казанскому военному округу. Эти переводы и посылки должны были получать лесничие «непосредственно из Почтовой Телеграфной Конторы». По соглашению Главного Управления Почт России с австрийскими и венгерскими почтово-телеграфными управлениями был установлен взаимный обмен телеграммами, которые отправляли военнопленные. «От шведского Красного Креста для больницы военнопленных были получены посылки: 1. Один большой ящик с одеждой (шинели, куртки, брюки, бельё). 2. Десять пар (10) штиблетов высоких чёрных. 3. Семь одеял. 4. 35 банок прессованного бульона». Все вещи были розданы пленным Чусовского лесничества, как написано в отчёте лесного ревизора.
10 мая 1917 г. вышел новый циркуляр о порядке довольствия пленных. Старые нормы от 1915 г. отменялись в связи со сложным положением с продуктами. Отныне было установлено однородное питание для всех военнопленных по следующим нормам, рассчитанным на одного человека: «Хлеба ржаного 2,5 фунта, круп ячменной, гречневой или пшена для каши – 24 золотника. Приварочного довольствия: мяса баранины или свинины 1,4 фунта (при 3-х постных днях). Соли 11 зол., овощей свежих 60 зол., картофель, капуста, горох, бобы, свекла, брюква и пр., масло для каши – 5 зол., подболточной муки – 4 зол., перцу 1/6 зол., чаю ½ зол., кроме того лук и лавровый лист». Во избежание однообразного питания и заболеваний цингой, было рекомендовано чередовать продукты в течение недели: например, день суп крупяной, день картофельный, день овощной. Каши поочередно варить из круп: гречневой, овсяной, ячменной или просяной. Оставалась в силе так называемая V карцерная порция для тех, кто был наказан и сидел в карцере.
Периодически содержание военнопленных в лесничествах проверяли ревизоры Пермской контрольной палаты. 7 августа 1917 г. младший ревизор Петр Фёдорович Эльбурт произвёл проверку Чусовского лесничества. В акте проверки указаны следующие сведения: «К началу текущего года всех военнопленных в Чусовском лесничестве состояло 219 чел., вновь прибыло 95 чел., выбыло 58 чел. Т.о. к 26 июля в наличии было 256 чел., из них в Чердыни в больнице – 7 чел., остальные 249 чел. находятся в 9 лагерях, расположенных между деревнями Фадиной, Семь Сосен, Зырянкой и Усть-Еловкой. Пленных используют на разных работах: на хозяйственной заготовке леса, дорожных работах, прорубках противопожарных просек, работах в Чердынском женском монастыре, очистке мест рубок, постройке бараков, на сплаве. Продовольствие, одежда и обувь в/пленных относится за счет операционных расходов. Нормы питания одного человека: 3 ф. хлеба по 8 коп. – 24 коп., ½ ф. крупы по 20 коп. – 10 коп., ¾ ф. картофеля по 4 коп. – 3 коп., ½ ф. мяса 3 раза в неделю по 45 коп. фунт 7 коп., 1 ф. рыбы 4 раза в неделю по 20 коп. – 5 коп., 1/3 ф. гороху по 15 коп.-5 коп., 8 зол. масла по 1 руб.20 коп. фунт – 9 коп., приправы на 5 коп. Итого 68 коп. Расходы на одежду, обувь, лечение, помещение, отопление и освещение, непредвиденные расходы – 42 коп. Таким образом, содержание военнопленных в сутки исчисляется 1 руб.10 коп. Продовольствие и снаряжение военнопленных производится натурой, заработная плата в среднем по 30 коп. в день выдается деньгами. Снабжение пленных табаком и сахаром за наличные деньги производится заведующим лесничеством. По обслуживанию лагерей военнопленных в лесничестве имеется 2 хлебопекарни – в д. Семь Сосен и Зырянке, которые обслуживаются военнопленными. В Семи Соснах пекарня выпекает из 4,5 пудов ржаной муки без просева до 6,5 пуд. хлеба, т.е. с припеком 13 ф. на пуд. Зырянская, в которой работают также двое пленных, дает припека примерно 11 ф. на пуд. С 3 по 25 июля 1917 г. из 125 пуд. ржаной муки выпечено было 160 пуд. хлеба. Пекаря ведут учет выпеченного хлеба и получаемой муки по тетрадям, по коим и сдают хлеб фельдфебелям. Выпекаемый хлеб при пробе не оставляет желать лучшего». В других лагерях хлеб для пленных выпекали крестьяне по договору с лесничествами, а также для них шили ватные штаны, куртки и рукавицы.
В лесничестве была организована рыбная ловля на Чусовском озере, которая велась силами семи военнопленных под руководством и наблюдением местного лесника Попова. Рыбу ловили неводом и сразу засаливали в бочках и сдавали на склад в деревню Семь Сосен. Также она отправлялась и в другие лагеря по распоряжению лесничего. Военнопленные и лесник жили в двух бараках на берегу озера. Количество выловленной рыбы в первой половине июля 1917 г. составило 85 пудов.
Для изготовления белья и починок ношеного платья в деревне Семь Сосен была организована портняжная мастерская, где работали два пленных портных на двух швейных машинах. При этом же лагере действовала столярная мастерская, работал в ней пленный столяр. Он изготовлял мебель, телеги, рамы, грабли и другие нужные для обихода пленных и лесничества предметы. Функционировала сапожная мастерская и прочие мелкие мастерские.
В этом же лесничестве был сформирован конный обоз из 12 старых лошадей и куплены в октябре-декабре 1916 г. ещё 23 лошади. В конце сплава 25 ослабевших лошадей были проданы. Ко времени проверки лесничества ревизором насчитывалось 20 лошадей, все были в хорошем состоянии. В лесничестве имелась неучтённая корова, и удой её не учитывался. Молоко шло на питание больных военнопленных. Корову ревизор записал в инвентарь, а молоко приказал учитывать.
Для больных пленных, которые лечились на местах в своих лагерях, у местного населения лесничества закупали лесные ягоды: чернику, бруснику и клюкву, молоко цельное и кислое. При необходимости закупали свинину и говядину. Необходимые товары для лагерей военнопленных приобретались в Чердыни в лавках местных торговцев.
В связи с упразднением в России полиции в марте 1917 г. и организацией новой структуры – милиции, в крае сложилась непростая обстановка с охраной порядка. Чердынский уездный комиссар обратился к учреждениям лесного департамента с просьбой: «Г. Лесному ревизору 2 района Пермской губернии. Имею честь просить вас не отказать преподать лесничим лесничеств подведомственного вам района, чтобы они усилили надзор за находящимися у них на работах военнопленными и приняли все меры к тому, чтобы военнопленные не отпускались на работы и вообще куда-либо без охраны, т.к. с упразднением полиции весьма возможно ожидать со стороны военнопленных побегов. Уездный комиссар».
Побеги начались с приходом тёплых дней. Из новой партии пленных в 40 человек, поступивших в Чердынь в мае 1917 г., сбежало 3 человека. Из чердынской казённой больницы сбежал санитар Боги Рудольф, а с казённой столярки Симон Лехне. Пленные были одеты в русские костюмы, а Рудольф хорошо говорил на русском языке. Лесной ревизор Ковалев написал о побеге начальнику Чердынской уездной милиции, который организовал поиск беглецов.
С установлением в уезде советской власти в 1918 г. с его территории стали вывозить военнопленных. Об этом писала местная газета «Известия Чердынско-Печорского края»: «27 июня из Чердыни отправлено 180 человек военно-задержанных австрийских подданных». Но военнопленные на территории уезда находились ещё и в начале 1920-х гг. Газета «Северный труженик» 12 ноября 1921 г. напечатала следующее объявление: «Все находящиеся венгерские военнопленные на территории города Чердыни и уезда обязаны зарегистрироваться до 27 ноября в отделе Управления с 8 час. утра до 2-х ч. дня. Незарегистрированные теряют право на реэвакуацию. Основание: Телеграмма цент. Эвака. Уполномоченный Губэк Мурыгин».
Нужно отметить, что военнопленные в Чердынском уезде проживали в неплохих условиях, не голодали, получали медицинскую помощь. Они общались с местными жителями, иногда помогали им по хозяйству. По воспоминаниям старожилов у пленных были и романтические отношения с местными девушками, даже заключались браки. В документах Воскресенского собора хранится брачный обыск и приложенные к нему документы: «Дано сие Удостоверение Уездным Военным Комиссариатом военнопленному офицеру Австрийской Армии Ивану Михайлову Менгай в том, что согласно надписи Пермской Военной Коллегии от 29 июня 1918 года № 2255 ему разрешено вступить в брак, а потому со стороны Военного Комиссариата препятствий не встречается». Удостоверение выдано Отделом по военным делам при Чердынском Совете рабочих, солдатских и крестьянских депутатов 6 июля 1918 г. за № 34503. Брак был заключён 6 июля 1918 г. Венчание состоялось в Воскресенском соборе, венчал их протоиерей Николай Конюхов. Невеста Протопопова Таисия Васильевна, 27 лет, была из мещан г. Чердыни. Жених Иван Михайлов Менгай, 24 года, венгерский подданный из села Морицфелд Темешской губернии, учитель народной школы. Поручителями у жениха были почтово-телеграфный служащий п.т. конторы Аркадий Васильевич Шихов и житель Чердыни Аркадий Андреевич Можаринов.
Любовные романы между военнопленными и местными женщинами имели место во всех странах. Русское правительство категорически настаивало на максимальном ограничении каких-либо отношений между пленными и населением, но полностью их пресечь было невозможно. В одном из циркуляров Военного министерства было сказано, что в исключительных случаях, по соображениям морали, могут быть разрешены браки между пленными и русскими подданными.
Тема пребывания военнопленных Первой мировой войны на территории Чердынского уезда требует дальнейшего исследования. Автор планирует изучение материалов, так как не все имеющиеся в архиве музея источники, касающиеся данного вопроса, изучены. Есть вероятность того, что документы по военнопленным находятся в делах Чердынского полицейского управления и воинского присутствия.
Елена Куртенок, заместитель директора Чердынского музея на научной работе.